[SIZE=+1][B]Мы прощаем ровно настолько, насколько любим.[/B][/SIZE]
так сказал грустный (нет никого грустнее скептиков) Ларошфуко...
Это обоюдоострая дрянь, как ни ухвати, всё режешься: не удалось отсечь больное — шипя, тянешь располосованную руку в рот, хлебаешь собственную кровь до тошноты, удалось — с медленным интересом глядишь, как выталкивается изнутри алое, тёплое, что привык считать собой. Где-то, видимо, есть точка равновесия, есть мудрый третий путь, но мудрость не бывает одновременна с терзанием, своя не бывает, а чужая не поможет. Чуть позже, чуть после, уже не опасаясь, что от дыхания выйдут из пазов рёбра, вырастишь свою мудрость, применимую, как водится, лишь к картине мира, но не к его дальнейшему освоению... в общем, незачем.
Но я начала о прощении.
"Прости меня" переводится по-разному: "я признаю свою вину и хочу всё исправить", "я понимаю, что тебе из-за меня больно", "давай вернёмся к тому, что было до, и начнём с начала", "скажи, что всё равно меня любишь", "позволь мне жить своей жизнью, я не изменюсь", "давай закончим этот разговор и сделаем вид, что всё в порядке", далее бесконечно. Оно переводится, но оно, увы, непереводимо с языка одного терзания на язык другого, и мы продолжаем не понимать, но трактовать, придавать собственный смысл с виду простой формуле.
И погибаем, заточённые в непереводимости.
зы. не я.
зыы. как всегда на правах бреда